Создание коллективной памяти: о фильме "Иловайск 2014. Батальон "Донбасс""

На основе реальных событий

Военная драма Ивана Тимченко "Иловайск 2014" снята на основе реальных событий, которые во многом участниками этих событий воссозданы (и разыграны).

В центре ленты находится командир штурмовой группы добровольческого батальона "Донбасс" с позывным "Бишут" Тарас Костанчук (автор идеи и генеральный продюсер фильма играет самого себя).

Во время операции по освобождению города он получает ранение в голову и вместе с бойцом с позывным "Квентин" (Руслан Сокольник), раненным в ногу, скрывается в квартире 90-летней старушки от "кадыровцев", "ополченцев" и русского военного коменданта (Сергей Дзялик), объявившего на "Бишута" персональную охоту.

Все самое важное в Telegram

Мозаика историй

То, что раненного в ногу бойца зовут "Квентином", становится понятно, скорее, из описания фильма, чем из событий, происходящих на экране.

Отчасти это связано с тем, что, в целях конспирации, персонажи называют себя по-разному. Но главной причиной является многофигурный характер картины. Ее авторы создают живой коллективный портрет батальона "Донбасс", в котором уделить должное внимание с самого начала удается не всем.

Особо тщательно в дебюте выписывают образы "Шульца" (Александр Мавриц), "Скифа" (Олег Драч) и "Франко" (Истан Разумный), для которых сценарист Михаил Брыных готовит специальные лаконичные сцены. Один рассказывает анекдот про то, чем хороший русский отличается от плохого, другой — объясняет, почему носит советский орден, третий — дает иностранным журналистам интервью.

Хаос и пламя войны

Акцент именно на этих героях связан с дальнейшим трагическим развитием реальных событий. Ведь в центре драмы — война. И сцен боевых действий в двухчасовом фильме — немало.

Именно в них в полной мере проявляют себя бойцы батальона "Донбасс" (около пятидесяти добровольцев приняли участие в съемках). Реконструируя реальные события, они погружают зрителей в их громкий неприукрашенный хаос, одновременно зрелищный и достоверный.

Особенностью этих сцен являются обыденные, непоказные героизм и смерть, которые лишь в отдельных (в меру редких) случаях дополняют громкие символические акценты. Когда агрессор стреляет в бойца, несущего украинский флаг, или когда доброволец "неэкономно" разносит плакат с лозунгом про "Покращення життя вже сьогодні", например.

Наиболее же масштабным эпизодом ленты (с содроганием сердца) ожидаемо становится военное преступление — расстрел русскими войсками украинской колонны, выходящей из Иловайска по "зеленому коридору".

Между "Киборгами" и "Позывным "Бандерас""

Безусловное эмоциональное влияние этой сцены могло бы быть даже большим — если бы не ее "соседство" со сценой любовной, которая выглядит, на мой взгляд, случайной, излишней и неестественной, но по своему укладывается в творческую стратегию авторов ленты.

Они не стремятся сделать "Иловайск 2014" фильмом единственной — военной — темы. И тем самым размещают картину между "Киборгами" Ахтема Сеитаблаева, которые были целиком сосредоточены на событиях обороны Донецкого аэропорта, и "Позывным "Бандерас"" Зазы Буадзе, детективная интрига которого кружила вокруг сепаратистских настроений местного населения и действий русских диверсантов.

Поэтому в "Иловайске 2014", наряду с бойцам батальона "Донбасс", показаны и очень разные жители города, которые оголтело поддерживают "ДНР", служат в ополчении, разочаровываются в так называемой "республике" и просто являются ее заложниками. Особое же внимание уделено русскому коменданту Иловайска, за которым следят еще с Ростова-на-Дону.

Пунктир правды и вымысла

В какой-то момент эти истории (каждая из которых по отдельности несет зерно правды) начинают стремительно вязать в крепкий узел, слишком аккуратный, замысловатый, плотно подогнанный и неслучайный, чтобы в происходящее можно было поверить до конца. Точность (в том числе, времени и места, подтверждаемых соответствующими титрами) в "Иловайске 2014" граничит с удивительной приблизительностью.

Это является следствием и слишком большого количества событий, которые стремятся вместить в "нерезиновую" ленту (одна из ее версий была на час дольше), и желания указать на важные детали (к примеру, неузаконенный статус добровольцев), хотя в дальнейшем они не играют никакой сюжетной роли, но также и горьких повествовательных просчетов, которые слишком многое оставляют за кадром, лишая происходящее должной ясности.

Пунктирный стиль, тем самым, из потенциального преимущества картины превращается в ее недостаток, апеллируя к бедным штампам остросюжетного кино. Они замещают тщательные реконструкции и ставят под сомнение подлинность отдельных событий. Особенно, учитывая то обстоятельство, что удивительная реальность временами оказывается вымыслу под стать.

Кадры из фильма "Иловайск 2014. Батальон "Донбасс""

Живая память

В ком нисколько не сомневаешься, так это в главном герое. Тарас Костанчук в роли самого себя необыкновенно убедителен. Сам он уточняет, что не играл, но заново проживал случившееся. И режиссер Иван Тимченко максимально удачно использует это его ощутимое, сдержанное физическое присутствие, которое наполняет жизнью каждый кадр.

Михаил Брыных, в свою очередь, в сценарии мудро ограничивает реплики главного героя необходимым минимум слов. "Бишут" почти не говорит. А если говорит, то коротко и по делу. Разе что в финале позволяя себе небольшой монолог. Прочувствованный, но без пафоса.

Пафоса, как и высоких сценических котурнов, в "Иловайске 2014" стараются избегать. Но удается это не всегда.

Тарас Костанчук, будто лакмус, выявляет театральность. На его фоне становятся особо заметны и дополнительный, "внешний" нерв и относительная жизненность персонажей. Что сеет сомнения там, где их быть попросту не должно.

Больше, чем кино

В этом заключается удивительная особенность картины, переливающей документальный рассказ в художественную форму.

"Иловайск 2014" — больше, чем кино. Но при этом авторы столь жадно стремятся сделать его массовым зрительским фильмом, что не ограничиваются формированием крепкой драматической структуры (она в реальной истории Тараса Костанчука и так есть), но накачивают ленту жанровым "допингом". Сверх всякой меры.

Такое злоупотребление "гормонами драматического роста" делает фильм слабее, чем он того заслуживает.

Сергей Васильев для delo.ua

Источник