Остросюжетная пересортица: о фильме "Кокаиновый барон"

География наркобизнеса

Лента напоминает бледную ксерокопию "Траффика" Стивена Содерберга, несколько осовремененную, с учетом изменившихся за два десятка лет реалий, и композиционно упрощенную, с учетом "острых" художественных предпочтений и не самых крупных производственных возможностей Джейсона Кэбелла, ее режиссера и автора сценария.

Фильм рассказывает о современном наркобизнесе, наблюдая за тем, как партия наркотиков движется с фермы в Колумбии к финальному пункту своего назначения в Канаде — через Мексику и США, по долинам, взгорьям и пересеченной местности, морям-океанам и даже небу, пешим ходом и на автотранспорте, минуя ловушки, устроенные правоохранительными органами, конкурентами из преступного мира и даже коллегами — курьерами, с обильным слюноотделением заглядывающимися на многокилограммовый кокаиновый куш.

Все самое важное в Telegram

Экономика наркобизнеса

Этот путь не просто демонстрируют зрителям в живописном движении, которое занимает большую часть 100-минутной ленты, но и схематично прокладывают на карте пунктиром, подчеркивающим те немалые расстояния, которые преодолевают разномастные курьеры.

Расстановка акцентов с помощью титров вообще становится характерным приемом ленты. Путь кокаина отмечают долларовыми ценниками. Звонко появляясь на экране, они указывают на стремительный рост стоимости запретного товара на каждом из перевалочных этапов. Титрами презентуют и участников криминального предприятия — исключительно по их кличкам и ролевым позывным.

Социология наркобизнеса

Это наделяет происходящее конспективным схематизмом, связанным с тем, что, выявляя экономические основы и производственную модель наркобизнеса, Джейсон Кэбелл старается представить его также и в относительной полноте общественных взаимосвязей.

Пухлые конверты с купюрами регулярно переходят из рук в руки, вскрывая финансовую мотивацию персонажей, коррумпированных на разных уровнях; денежные потоки, сформированные продажей наркотиков, наполняют смежные сферы бытия — порочные и нет; преступники в свободное от преступлений время штудируют литературу о корпоративном лидерстве и строят семьи...

Не остаются без внимания и разрушительные последствия употребления наркотиков, с которыми сталкиваются и представители органов власти, и обыватели, и сами участники наркобизнеса, нередко превращающиеся в собственных клиентов.

Кадр из фильма "Кокаиновый барон"

Ансамбль сольных партий

Короткие зарисовки, с помощью которых раскрывают эти темы, не всегда очевидным образом сочетаются друг с другом: слишком широк и разнообразен список вопросов, которые силится поднять картина.

Их общим художественным знаменателем становится акцент на немногословном осознанном действии, регулярно перерастающем в насилие и смертоубийства, которые, независимо от количества пролитой крови и уровня жестокости, происходят обыденно, неэмоционально и очень по-деловому.

Этот "деловой стиль" позволяет достичь гармонии многофигурного актерского ансамбля, большинство участников которого не встречаются друг с другом или пересекаются лишь на короткий миг.

Сдержанность как искусство

В "Кокаиновом бароне" сыграли Барри Пеппер, Коул Хаузер и Клифтон Коллинз — на стороне наркотиков, Лесли Бибб и Питер Фачинелли — на стороне правосудия, а между ними расположился Адам Голдберг, проявив себя в острохарактерной — и вашим и нашим — роли. Наибольшее же внимание режиссер уделил криминальным образам, которые создали главные звезды картины Николас Кейдж и Лоуренс Фишберн.

То, что Николас Кейдж, карьера которого находится не на пике, но в затяжном пике, получил возможность разделить ношу экранного лидерства с давним коллегой (они с Лоуренсом Фишберном снимались вместе еще 35 лет назад), пошло на пользу и его игре, в которой стало заметно меньше демонического экспрессионизма, и сдержанному фильму в целом.

Кадр из фильма "Кокаиновый барон"

Клише как результат

Но, увы, лишь отчасти, поскольку нетривиальное взаимодействие талантливого, пусть и видавшего виды дуэта оказывается для Джейсона Кэбелла не целью, но средством — короткой остановкой подлинности на пути к многажды апробированной жанровой "трассе".

Использовав непрогнозируемую стихию жизни для отвода зрительских глаз, он тяжеловесно возвращается к изведанным и легко узнаваемым сценарным схемам, стараясь с их помощью усилить потенциал своей картины. Но в итоге достигает противоположного: тяжеловесно подчеркивая неоригинальные, затупившиеся от многократных повторений остросюжетные клише.

Сергей Васильев для delo.ua

Источник